Субъективные заметки с элементами «дежавю»
«Чувство несправедливости знакомо и сильным, и слабым».
Шахматный дух еще не выветрился из стен ресторана «Васильевский» в гостинице «Россия», где недавно завершился суперфинал чемпионата России. Да и немудрено, такого количества страстей, интриг, накала борьбы давненько не припомню.
Идея организаторов была блестящей – собрать сильнейший за всю историю состав участников. Любители шахмат еще с лета, затаив дыхание, жили ожиданием грандиозного праздника. Но, как часто бывает в жизни, без «ложки дегтя» не обошлось. За несколько дней до начала отказывается от участия Крамник и надежды на встречу с тремя великими «К» рушатся. При всем уважении к Коротылеву магическая тройка уже никак не получалась. А когда за несколько часов до открытия от участия отказался Карпов, то не только организаторы, но и поклонники шахмат испытали сначала шок, а затем и разочарование. Из 14 участников осталось всего 11 (вспомним, что неучастие Крамника автоматически вывело из состава Халифмана), и мы лишились трех захватывающих серий двухнедельного супербоевика.
Не буду подробно анализировать результаты турнира и сыгранные партии. После экспресс - комментариев Шипова на этом «экспресс - фронте» делать почти нечего, но впечатлениями и субъективными заметками, конечно, поделюсь.
Прежде всего, хочется немного рассказать об обстановке вокруг турнира. К «счастью», мне удалось пройти аккредитацию и попасть в игровой зал, но то, что я там увидел, невольно вызвало грустные размышления. Нет, сам зал был прекрасен, и условия для игры хоть куда. И пресс-центр был напичкан всем необходимым и суперсовременным, и привычных лиц журналистской братии было не меньше обычного. Поражало другое – на турнире практически не было зрителей! Столько ждать праздника, и наткнуться на тройную преграду вежливых, но неумолимых секьюрити, которые отсекли простым смертным путь в игровой зал. Уверен, что и среди организаторов турнира это обстоятельство вызывало неприятные ассоциации. Но тогда зачем такая обстановка суперсекретности и суперзакрытости? А простым смертным был уготован большой зал в ЦДШ на Гоголевском. А что, действительно неплохо придумано. Если в зале ресторана «Васильевский» мест и билетов на всех не хватит, то остается возможность «потусоваться» в старинном графском особняке, стены и потолок которого уже несколько десятилетий «взывают» о необходимости хотя бы косметического ремонта.
Но ведь зрителей в игровом зале не было! Пустующих шикарных кресел было более, чем достаточно, на сотню поклонников наверняка бы нашлось. Но строгое «не пущать» похоронило призрачные надежды шахматных фанатов.
Во время одного из первых туров мне пришлось в холле гостиницы наблюдать такую картину. Человек 20 поклонников в возрасте от 5 до 80 лет тщетно пытались смягчить сердце охранников и администраторов турнира. Один респектабельный мужчина предлагал за право входа оплатить номер в гостинице. Другой, в видавшем виде костюме и стоптанных башмаках, тщетно пытался ворваться вместе с нами в лифт. Но особенно меня потрясли глаза пятилетнего малыша, который вместе с мамой пришел посмотреть на своего небожителя Гарри Каспарова. С глазами, полными слез, он говорил, что умеет разыгрывать все партии Каспарова. В этих детских глазах было столько боли и разочарования, что мое постаревшее сердце не только тревожно заныло, но и предательски застучало в груди. Сидя в игровом зале, я еще долго не мог прийти в себя, а упрямая память неожиданно «катапультировала» в заснеженный Волгоград 96 года, в котором проходил чемпионат России среди юношей и девушек. Я вспомнил, что почти такую же боль и потрясение испытал в одном из гастрономов, когда пришел закупать продукты для дружеской вечеринки. Стоя у витрины с колбасами, я вдруг почувствовал взгляд со стороны, и через мгновение наши глаза встретились. Это была пожилая, интеллигентная женщина, она смотрела на меня, на полную авоську продуктов, и на сервелат, который я выбрал. Старики, как и дети, открыты и беззащитны. Проклятая авоська сразу стала «стотонной». Мне очень хотелось отдать ее этой женщине, но я побоялся ее оскорбить. Это длилось всего несколько секунд, женщина ушла, а я стоял с колотящимся сердцем и еще долго не мог прийти в себя. Вечер был испорчен – не пилось, не елось, не спалось.
Лишь на первый взгляд между этими двумя событиями мало общего, но духовное и материальное тесно переплетено в нашей жизни. Если мы так жили и умудряемся так же жить и сегодня, значит что-то не так, ребята…
Я еще походил пару дней на турнир, а затем переместился в ЦДШ. Там можно было и поболтать с друзьями, и поанализировать за доской, глядя на огромный монитор, там было привычно и спокойно. Забронированные места для «плебса» и «туристов», пародия на шахматную демократию и лозунг «Gens una sumus».
Уж простите великодушно старику такое отступление, скажу несколько слов и о борьбе на турнире. Мне очень понравилось содержание сыгранных партий. Высокий профессиональный уровень, напряженная борьба почти во всех встречах. Участие Гарри в любом турнире резко повышает его вольтаж. Немало поклонников шахмат до начала турнира сомневались в его победе. Достойную конкуренцию могли составить и Свидлер, и Морозевич, и Грищук. Любой участник турнира был в достаточной степени «зубаст» и опасен. Но разыгрывающийся с каждым туром Каспаров, к середине дистанции обрел себя, и стало ясно, что выдающийся «матадор» доведет дело до логического конца. Да, иногда он может и промахнуться, упущенных возможностей немало, но как он «пахал» за доской! Звания чемпиона России не было в его огромной копилке наград, и он сделал все, что мог, чтобы его завоевать.
Это уже другой Гарри, он не играет черными «старушку» и «Грюнфельда», а белыми предпочитает закрытые дебюты. Его игра стала более классической, более зрелой, и ничего удивительного в этой метаморфозе нет. Дело здесь не в возрасте, как шепчут некоторые злопыхатели. В постоянном стремлении совершенствоваться Каспаров открывает для себя новые позиции, новые идеи. Шлифует свой стиль и делает его более современным и практичным. Время стремительных атак и «подачи Сампраса» в дебюте уже проходит, и можно только радоваться, что Каспаров остается современным спустя 20 лет после своего восхождения на Олимп. Он использовал почти все отпущенное по регламенту время, частенько стирал пот со лба, но тем более значима эта победа, которая вдохновит его не меньше, чем победы во «всяких там» Линаресах и Дортмундах. Это Москва, год 2004, и несмотря на почти ветеранский возраст (спасибо Цешковскому), Каспаров доказал что готов сражаться с любым супершахматистом.
Не скрою, кроме Каспарова, я болел за Свидлера. Эмоционально больше импонирует игра Морозевича и Грищука, но Петр, когда в ударе, выдает на-гора блестящие цельные партии. Что поделаешь, после тяжелого поражения от Каспарова он умудрился проиграть еще одну и потерял шансы стать победителем турнира. Многократный чемпион России на этот раз остался без наград.
С огромной симпатией следил за Цешковским, но все же годы берут свое, он не выдерживал напряжение последних часов борьбы. По себе знаю, когда уже за 50, полноценно хватает часа на 3-4 борьбы, а затем уже «черные мухи» в голове летают и прицел сбивается. Исключения бывают, тот же Ваганян сейчас играет в «бисову» силу, еще не так давно поражал воображение неутомимый Виктор Корчной, но бег времени неумолим.
Партии турнира дают прекрасный материал для анализа. Творческие достижения есть у каждого участника турнира, все они смотрелись достойно. Это был исторический турнир, и резонанс после него надолго останется в шахматном мире.
Как говорит Познер, «вот такие у нас нынче времена». Россияне – шахматная элита мира. Несмотря на все катаклизмы, перипетии и чехарду со званием «сильнейшего», количество детей, занимающихся шахматами, неуклонно растет. Любовь к шахматам у миллионов поклонников неизбывна, но почему так тревожно на душе? Не слишком ли много снобизма и амбиций в нашем шахматном королевстве?
Понимаю, что сегодня без секьюрити никуда, и престижно и необходимо. И «Васильевский» чем-то напоминал «Метрополь» во время матча Пономарева с Иванчуком. И «халявные» бутерброды, соки-кофе для «пишуще-снимающей» братии становятся почти традицией. Но я не знаю, как долго меня будут тревожить глаза пятилетнего малыша. Слова Достоевского не привожу, и так все понятно. Неужели шахматный мир стал таким цинично-практичным, что в нем нет места для радости тем, кто его боготворит и почитает?
До встречи, друзья!